Уже много лет на книжной полке в своей домашней библиотеке я храню помятый листок бумаги, на котором летящим почерком написано: «Через 3 дня (6-7)». И стоит неразборчивая подпись.
Листочек это мне очень дорог – с ним связана история журналистской командировки, возможно, самой опасной и рискованной в моей богатой на приключения жизни.
Весна 1989 года. Я прилетел в Кабул ровно через месяц после того, как наша 40-я армия ушла из Афганистана, а вместе с ней ушла уверенность в том, что завтра здесь не начнется резня. Оставшиеся в столице советские специалисты, дипломаты и представители спецслужб скучковались на территории посольства, которую обнесли двойным бетонным забором, укрепили стальными воротами, словом сделали все, чтобы посольство стало похоже на неприступный бастион.
Центральноазиатские страны все еще могут получить остатки бывшей в употреблении американской военной техники из Афганистана, но они, похоже, проигрывают конкуренцию за нее своим южным соседям – Афганистану, Индии и Пакистану.
В США осталась практически незамеченной статья, на первый взгляд кажущаяся сенсационной: корреспонденту журнала «Нью-Йорк Таймс» Карлотте Галл удалось получить свидетельства того, что пакистанские спецслужбы не только знали о местонахождении Усамы Бен Ладена, но и фактически контролировали его действия на протяжении всех лет, пока за ним охотились американцы. Однако неудивительно, что статья вызвала лишь умеренный интерес – с одной стороны сотрудничество пакистанских спецслужб с террористами давний и общеизвестный факт, с другой — американские СМИ и политики предпочитают этот факт игнорировать, дабы не будоражить население.
