Как казнил первого — почти не помню. Амир раздал всем таблетки, что-то по типу обезболивающего, нам такие часто давали. Когда меня накрыло, он приказал перерезать горло военному, который был у нас в плену. Всё прошло как в тумане.

Социологи проанализировали состав полевых командиров Украины и Новороссии. Их портрет: мужчина средних лет с дипломом второсортного вуза и скромным доходом, работающий не по специальности и не на высокой должности. Бедное, фрустрированное постсоветское пространство имеет переизбыток таких кадров, они и будут основной силой, идущей на смену гибридным режимам.

В чем только не обвиняли Эрика Принса (Erik Price), создателя частной военной компании Blackwater: он был виноват во всех грехах всех контракторов в Ираке, он подкупал политиков США, он создавал липовые антипиратские структуры в Сомали, он уклонялся от выплаты налогов, он — «Аль Капоне» 21-го века, он — «дон Мафии» и т. д. и т. п. После некоторого затишья СМИ взорвало его предложение создать и укомплектовать хорошо оплачиваемую армию наемников, которая бы за короткий срок без лишних геополитических игрищ расправилась бы с ИГИЛ в Ираке и Сирии. Принс был уверен, что это обошлось бы дешевле, чем все текущие операции по борьбе с исламистами, и было бы сделано наемниками в кратчайшие сроки. У политиков эта идея не нашла отклика. При чем это не первая идея подобного рода у Принса. Еще в 2006 году он предлагал создать атакующие «миротворческие» наемные силы, которые бы заменили медленные и нерешительные силы ООН и агрессивно, быстро и эффективно наводили бы порядок в горячих точках по всему миру. Про Принса временно забыли, но вот поднялась новая волна обвинений и критики.

В одном только марте мы стали свидетелями крупных терактов по всему миру — в том числе в Кот-д'Ивуаре, Бельгии, Пакистане, Ираке и Турции — в общей сложности унесших жизни более ста человек. Удары террористов так пугающе стабильны, что похожи на барабанный бой, и тем заметнее тот факт, что спустя почти 15 лет после того, как США начали свою так называемую глобальную войну с террором, победы и близко не видно. Так что же нужно для победы? Почему множество контртеррористических мер в различных странах, от войн до усиления слежки, от контрпропаганды в Твиттере до прямых репрессий, будто бы никак не облегчили проблему? Правда ли, что в случае, когда речь заходит о борьбе с терроризмом, у международного сообщества нет никаких идей, как недавно предположили в Foreign Policy? Или, раз ИГИЛ стабильно теряет территорию в Ираке и Сирии, даже когда наносит удары по Западу, нынешняя кампания в какой-то мере работает?

Большую часть дней я не чувствую, что я часть чего-либо, что обладает огромной силой для создания и уничтожения. День ото дня моя собственная жизнь кажется мне хаотичной и трудной, когда я пытаюсь накопить немного средств или починить машину, заплатить за медицинскую страховку или накормить моих детей. Большую часть времени, когда я делаю это в течение дня, я как будто совершаю небольшую победу, не то чтобы я играю роль в какой-то особой драме, но поручения, что я выполняю или вещи, которые я покупаю или электричество, что я трачу — все это может вести нас к гибели.

В конце 2015 года женщинам в Саудовской Аравии разрешили участвовать в муниципальных выборах и даже избираться в органы самоуправления. Предоставление подобных базовых политических прав выглядит настоящей диверсией в стране, гражданкам которой до сих пор нельзя водить автомобиль или появляться в публичном месте без мужчины-опекуна. Мы решили узнать, каково это — родиться женщиной в Саудовской Аравии, и расспросили об этом 23-летнюю Зайнаб, которая переехала в Великобританию изучать политику Среднего Востока пять лет назад.

У Кадырова больше полумиллиона подписчиков в Instagram. Этой осенью он опубликовал видео, где берет на песчаном пляже шипящего питона, тихо с ним говорит и бросает прочь. Змей, как он написал в комментарии, «символизирует силы зла, захватившие огромную часть земного шара, где страдают сотни миллионов людей».

Более тридцати лет, с 1972 года, в полицейском управлении Нью-Йорка (NYPD) готовят специалистов для ведения переговоров об освобождении заложников. Это первый в США специальный тренинг такого рода. А в 1973 году, уже после трагических событий на Олимпиаде в Мюнхене, в ФБР была создана собственная программа подготовки переговорщиков для чрезвычайных ситуаций. Сегодня такие программы существуют в большинстве правоохранительных структур всего мира: необходимость договариваться с вооруженными преступниками, террористами и психически ненормальными людьми возникает, к сожалению, почти каждый день. 

Женщина в центре. В 1921 Уинстон Черчилль (здесь слева рядом с ней) в переформатировании нового Ближнего Востока опирался прежде всего на рекомендации Белл. Которая здесь, радостно триумфируя, сидит между несчастным Черчиллем, который вот прямо сейчас упал с верблюда, и едва титутованным тогда Томасом Эдвардом Лоуренсом "аравийским", который также не имел большого опыта езды на верблюдах. У Белл есть повод для триумфа... В одном из писем к отцу из Багдада от 4 декабря 1921 Гертруда Белл писала: "Я провела сегодняшнее утро очень продуктивно", - сообщает она, - "я проложила южную границу Ирака".

Любительский перевод "Вступления" и "Главы 1" от Михаила Стариченко.